I. Первые староверы в Литве

Начало эмиграции старообрядцев на территорию современной Литвы (часть ВкЛ) относится к концу 1670-х гг. Согласно "Дегуцкого летописа", бывший стрелецкий десятник Трофим Иванов был одним из первых старообрядцев-эмигрантов, поселившихся в 1679 г. северо-восточной части Литвы. Первый достоверно известный старообрядческий храм на ее территории был сооружен в 1710 г. в деревне Пуща около Кряунос (ныне Рокишкский район). Первым наставником Пущанской общины был Афанасий (Антоний) Терентьевич из Лигинишек (ныне Даугавпилс). Надо полагать, что в 1679-1710 гг. поселения старообрядцев на территории современной Литвы были еще малочисленными.

II. Федосеевский период (1710-1823)

Возникновение в XVIII в. в ВкЛ, наряду с общинами поповцев в восточной части государства, организованного федосеевского общества стало следствием массовой эмиграции старообрядцев, которая была связана с переселением и волнениями крестьян и посадских людей в России. Начало массовой эмиграции россиян в северо-западную и западную часть ВкЛ относится к 1710-1720-м гг. Главные мотивы эмиграции: религиозное гонение и дискриминация староверов в России, социальное притеснение крестьян и посадских людей, распространение слухов и сведений о предоставлении убежища и напряженное эсхатологическое чувство и порыв, побуждавшие староверов избегать общества и государства, в котором, по убеждению многих из них, воцарился антихрист. Кроме того, религиозная терпимость, демографический кризис в начале XVIII в. и экономическая заинтересованность землевладельцев ВкЛ способствовали массовой эмиграции россиян (не только староверов) в эту страну. В таких условиях в северной и северо-западной части ВкЛ в XVIII в. формировалась и росла сеть староверческих поселений и общин. Староверческие духовные отцы утверждали среди русских эмигрантов беспоповское федосеевское учение (не признавали священства, отрицали никоновские новшества, церковный брак и пр.). Под влиянием специфических черт этого религиозного учения складывался и своеобразный образ жизни старообрядцев в ВкЛ, характеризующийся большой степенью проникновения религиозности в культуру, модель семьи, способ хозяйствования. Главными чертами этого образа жизни были идеал безбрачия, целомудрие, пост, молитва, благотворительность, опрятность, трудолюбие и трезвость (не забудем и о пересечении народной культуры с идеалами федосеевских наставников, о взаимодействии фольклорной традиции с утверждающейся церковной культурой).

В первой половине XVIII в. численность поселений старообрядцев в ВкЛ постоянно росла. В это время русские эмигранты жили в восточной и северо-западной, а также в западной части ВкЛ. До 1760 г. лишь на территории современной Литвы действовало не менее 8 старообрядческих общин. Староверы в ВкЛ были, главным образом, выходцами из южной части Псковской провинции. Немало их переселилось из северной части Псковской, Тверской (Торопецкий и Ржевский уезды) и Новгородской провинций. Отдельные старообрядцы пришли в ВкЛ из Смоленского уезда, Москвы, Устюга, Серпухова, а также из Галицкого, Суздальского и Воротынского уездов. Большинство переселявшихся старообрядцев в социальном отношении были помещичьими крестьянами. Менее значительную группу составляли посадские люди и купцы. Среди них были духовные лица, а также представители боярских родов. В 1760-1790-х гг. эмиграция старообрядцев в северо-западную и западную часть ВкЛ продолжилась и даже усилилась. В это время на территории современной Литвы было сооружено еще 9 староверческих храмов.

Таким образом, в конце XVIII в. на ее территории действовало не менее 17 старообрядческих общин (по числу моленных). Основные центры русского староверческого населения в северо-восточной, отчасти центральной и южной Литве (в Рокишкском, Зарасайском, Аникшчяйском, а также в Йонавском, Тракайском и Кайшядорском районах, которые существовали до недавнего времени или существуют до сих пор), сформировались уже в 1770-1790-е гг. Эмиграции старообрядцев в ВкЛ и формированию на его территории федосеевского общества способствовала религиозная терпимость к старообрядцам со стороны правительства, местного дворянства и католической Церкви. Церковное положение старообрядцев (прежде всего поповцев) в Польше и Литве довольно рано - уже в конце XVII в. - было легализовано государством. Относительная свобода вероисповедания для старообрядцев сохранялась по сути на протяжении всего XVIII в.

С социально-правовой точки зрения староверие в Речи Посполитой можно рассматривать как отдельное сословие. По своему социальному положению большинство староверов были свободными людьми. До 1772 г. на территории Речи Посполитой могло проживать от 100 до 180 тыс. староверов. Такое же количество предполагается (на территории после 1-го раздела) на 1791 г., что могло составлять 1,1-2 процента от всех 8,79 млн. жителей этого государства.

После 3-его раздела Речи Посполитой Россия приобрела оставшуюся после 1-го и 2-го разделов часть ВкЛ, Курляндию и Пилтенский округ. В 1808 г. правительство решило сохранить социально-правовое положение старообрядцев в Литовской губернии, но с того времени они должны были быть подчинены строгим антистарообрядческим законам. Однако в период правления Александра I антистарообрядческая политика в России, в том числе и в Литве, была смягчена. В первой четверти XIX в. в Литве основано еще не менее 8 староверческих общин.

Распространение федосеевства

Если первые старообрядцы-эмигранты придерживались общих для раннего староверия взглядов, то с начала XVIII в. среди них и вообще русских эмигрантов в северо-западной и западной части ВкЛ распространялось главным образом федосеевство. В 1699-1708 гг. Феодосии Васильев, основатель федосеевства, с группой своих последователей жил в Речи Посполитой, где под Русаново близ Невеля устроил мужскую и женскую обители. Окончательно федосеевцы на территории современной Литвы утвердились в середине XVIII в. В 1752 г. Польский собор в Гудишках принял широко известный в истории федосеевства устав, закрепивший учение Феодосия Васильева и принявший строгие правила относительно новоженов. Кроме того, федосеевцы в 1752 г. соборно утвердили разделение с поморцами (выговцами) в молении и в общении, чего не было до того. Однако, несмотря на радикализацию федосеевства и споры с поморцами по вопросам о титле, молении за царя, старых браков и отдельных моментов богослужебной практики, оба главных беспоповских общества не утратили общих догматических положений о пришествии антихриста и отсутствии "истинного" священства. Федосеевцы и поморцы признавали церковное Предание и держались идеала русского дониконовского православия. Гудишкская обитель (ныне Игналинский район Литвы), существовавшая с 1728 по 1755 (1758) гг., была важным религиозным центром федосеевцев в ВкЛ и Курляндии, в значительной мере повлиявшим и на развитие раннего федосеевства в России. После разорения Гудишкской обители во второй половине XVIII в. на северо-западных землях ВкЛ возник другой духовный центр беспоповцев -Дегуцкая община (1756-1851).

Наряду с развитием федосеевского общества в 1679-1823 гг. шло формирование его церковной организации. Не приняв священства, федосеевское общество в Речи Посполитой складывалось как древлеправославная Церковь, не имеющая трехчинной иерархии. Одной из особенностей церковной жизни беспоповцев было постоянное участие мирян и наставников в религиозной жизни общин и общецерковной организации. Основу церковной организации федосеевства составляли автономные общины. В федосеевстве еще в конце XVII в. выделился особый институт наставника, или духовного отца. Положение, права и обязанности наставника были определены религиозными правилами на Гудишкском соборе (1752). В истории федосеевского общества в ВкЛ с 1679 по 1823 гг. существовала еще одна форма церковного управления -собор. Из всех федосеевских соборов, состоявшихся на территории ВкЛ и Курляндии, наиболее известны Ступилишкский (1735) и Гудишкский (1752).

В 1823 г. в Дегуцкой общине были приняты метрические книги для записи бракосочетавшихся. Полемика между федосеевцами и поморцами, начавшаяся во второй трети XVIII в., привела к тому, что в начале 1820-х гг. федосеевцы в Дегучяй приняли учение о бессвященнословном браке, а их наставники начали венчать беспоповцев по специально составленному церковному обряду (чину). Дегуцкая община была, видимо, первой беспоповской общиной в Балтии, принявшей браки.

III. Федосеевско-поморский период (1823-1918)

В XIX - начале XX вв. положение староверов в России, в том числе в Литве (т. е. на территории Виленской и, с 1843 г., Ковенской губернии), претерпело серьезные изменения. Относительная религиозная терпимость при Александре I сменилась решительными мерами по искоренению "раскола" в годы правления Николая I (1825-1855). Религиозная жизнь староверов жестко регламентировалась. Согласно указу 1826 г., старообрядческие богослужения должны были совершаться исключительно внутри помещений, т. е. в часовнях, и без участия посторонних. В 1830 -первой половине 1850-х гг. началось осквернение староверческих святынь, изъятие староверческих икон, книг и другой церковной утвари, систематически разрушались храмы, монастыри и скиты. Были запечатаны и разрушены сотни молитвенных домов, некоторых из них переданы синодальной Церкви, много церковных колоколов было конфисковано. В Ковенской и Виленской губерниях тогда было закрыто не менее 13 из 33 действовавших староверческих храмов; восемь из них разрушены. В декабре 1851 г. был передан православным ранее запечатанный староверческий храм в Дегутях Ковенской губернии и тем самым ликвидирован важный религиозный центр старообрядцев в Литве -Дегуцкая община. Были арестованы, взяты под стражу и позже насильственно отправлены в места приписки видные духовные отцы. "Дегуцкий летописец" такую политику властей назвал войной против староверцев.

Во второй половине XIX в. положение старообрядцев постепенно улучшалось: более терпимым к ним стало общественное мнение, правительство проводило политику поэтапного расширения гражданских прав старообрядцев. Отдельные постановления 1862-1864 гг. позволяли староверам вступать в купеческие гильдии. В 1874 г. вышел важный закон о старообрядческих браках, вызванный введением всеобщей воинской повинности, в соответствии с которым местным властям было указано регистрировать браки староверов - их следовало фиксировать в особых книгах и таким образом признавать действительными. Закон от 3 мая 1883 г. предоставлял староверам свободу отправления богослужения, но запрещал внешнее "оказательство" (ходить посолонь, звонить в колокола, носить положенное наставникам облачение и т. д.) Этот закон разрешал также строительство молитвенных домов, но без крестов и колоколен.

После восстания 1863-1864 гг. российская администрация в Литве проводила двойственную политику в отношении местных старообрядцев. С одной стороны, в 1860-1870-е гг. гражданские власти стремились разными способами побуждать староверов к переходу в официальное православие, в том числе в единоверие. Распространение единоверия в Литве при усиленной поддержке светских властей и синодальной Церкви началось с 1860-х гг., когда во главе Литовской православной епархии встал владыка Макарий, придерживавшийся более положительного взгляда на единоверие в крае, чем прежний ее руководитель митрополит Иосиф (Семашко).

С другой стороны, власти начали заигрывать со старообрядцами, надеясь привлечь их к политике открытой русификации литовского общества и края в целом. Так, в 1890-х гг. ковенский губернатор Мельницкий старался улучшить экономическое положение и общественное значение так называемых "русских переселенцев", в том числе местных старообрядцев, пользующихся предусмотренными привилегиями. Он создал программу экономического и культурного развития русских поселений, которая должна была способствовать расширению русского землевладения в Литве.

Правовое положение староверов коренным образом изменилось лишь после указа от 17 апреля 1905 г. об "Основах укрепления веротерпимости" и указа от 17 октября 1905 г. о свободе совести, позволившего старообрядцам строительство церквей, открытие школ, монастырей и скитов. Поскольку эти законы впервые разрешали существование в России старообрядческих общин (но не отдельных Церквей), указом от 17 октября 1906 г. были определены порядок образования общин, права их членов и руководителей. Многие староверческие общины Литвы прошли регистрацию и приобрели статус юридического лица.

Во второй половине XIX в. (особенно после восстания 1863-1864 гг.) и в начале XX в. часть местных старообрядцев, прежде всего малоземельные или безземельные, переселялась в западную и отчасти северную Литву, где под опекой государства, государственных банков или староверческих купцов возникали новые старообрядческие поселения и их общины. Тогда возникли их новые общины: Дваржищская (в середине 1860-х гг., позже -Дварчяйская; ныне Радвилишкский район), Вегерская (не позже 1870 г., Вегеро-Сугинтская; ныне Мажейкяйский район), Дубянская (в 1907 г.; ныне Шяуляйский район), Жемельгофская (в 1912 г.; позже - Вилейшская; ныне Пакруойский район) и др.

В это время среди потомков федосеевцев на территории современной Литвы постепенно происходило утверждение брака и сближение с учением и практикой более умеренного поморского брачного общества. В 1823 г. в Дегуцкой общине были приняты метрические книги о новорожденных, бракосочетавшихся и умерших. Некоторые беспоповские общины Литвы последовали примеру Дегуцкой общины после Варковского собора (1832), на котором беспоповцы обсуждали и приняли бессвященнословный брак. В условиях острой внутренней полемики между федосеевцами-безбрачниками и поморцами-брачниками, религиозной и гражданской дискриминации старообрядцев в Российской империи утверждение браков среди литовских беспоповцев проходило медленно и завершилось приблизительно в 1900-1910-х гг. Шел процесс объединения поморцев Литвы. В начале XX в. Виленская община стала региональным центром поморцев-брачников. В 1901 г. в Вильне по инициативе Виленской общины состоялся первый местный съезд духовных наставников под председательством наставника Д. Батова (Тула), начетчика Т. Худошина (Саратов) и попечителя Виленской общины А. Пимонова.

В 1905-1915 гг. староверие в Виленской, Ковенской губерниях и вообще в России переживало религиозный и культурный подъем. Открывались ранее закрытые и возникали новые староверческие храмы и общины. Старообрядцы беспрепятственно созывали местные и всероссийские соборы. В феврале 1906 г. (по старому стилю 25-21 января) в Вильно прошел съезд старообрядцев Северо-западного, Привислинского и Прибалтийского краев и других городов Российской империи, способствовавший утверждению браков среди беспоповцев в этом регионе. Поморцы Литвы активно участвовали в подготовке и проведении 1-го Всероссийского собора поморцев в Москве (1909), в деятельности Совета Всероссийских соборов и съездов поморцев, приемлющих брак (А. Пимонов был заместителем председателя, наставник Виленской общины С. Егупенок - членом этого Совета). В начале XX в. в Виленской губернии, по неполным сведениям, было 26 староверческих общин, в Ковенской -около 42; всего в двух губерниях - не менее 68 общин (из них не менее 11 возникло после 1905 г.). По сведениям властей, до 1915 г. в Виленской и Ковенской губерниях проживало около 81 тысячи старообрядцев; данные, видимо, несколько занижены: в Литве могло проживать до 100 тысяч староверов.

С начала 1-й мировой войны благополучный для староверов Российской империи период закончился. Осенью 1915 г. немецкие войска оккупировали территорию Литвы. Многие старообрядцы были вынуждены уехать в глубь России, староверы вернулись в родные места лишь в 1918-1920 гг. В годы войны погибли или в лихолетье умерли сотни местных староверов. Религиозная жизнь многих общин была нарушена или вообще прекращена. Были разрушены некоторые старообрядческие храмы Литвы.

IV. Поморский период (с 1918 г.)

Это период окончательного утверждения вероучения и религиозной практики поморцев, распространения самоназвания "поморцы", а также формирования полной структуры Старообрядческой Поморской Церкви (ныне Древлеправославной Поморской Церкви) Литвы и выделения национальных религиозных центров в Каунасе (1922-1944 гг.) и Вильнюсе (с конца 1944 г.).

СПЦ в Литве (1918 - 1940)

После первой мировой войны староверы в Литве (в 1920-1939 гг. без Вильнюсского края), достигшей независимости традиционно католической стране, составляли религиозное меньшинство. В отличие от русских православных XIX в. и русских эмигрантов из советской России, староверы были старожилами Литвы, потомки которых поселились здесь во второй половине XVII-XVIII вв. Старообрядцы были лояльными гражданами независимой Литвы; десятки их участвовали в боях за независимость страны (1918-1920).

Вслед за объединением старообрядцев и созданием высших органов управления СПЦ правительство Литвы 20 мая 1923 г. издало "Временные правила, регулирующие отношения между старообрядческой организацией Литвы и Правительством Литвы". Согласно этим правилам, государство впервые признало автономию СПЦ в Литве, а ее деятельность получила юридическую основу. Начиная с 1925 г. правительство регулярно выделяло Центральному Старообрядческому Совету (далее - ЦСС) Литвы некоторую финансовую поддержку. Наставники за ведение метрических книг получали зарплату из бюджета. Старообрядческий историк И. Прозоров назвал 1920-1930-е гг. "периодом полной свободы вероисповедания и равноправия старообрядцев с другими религиями" в Литве, а также в Латвии, Эстонии и Польше, в то время как в советской России шла, по его словам, "борьба с безбожниками". В 1923 в Литве проживало более 32 тысяч старообрядцев-поморцев, а в середине 1930-х гг. - свыше 42 тысяч или почти 2 процента более чем 2,3 млн. жителей страны.

В 1918-1940 гг. завершился процесс формирования полной структуры СПЦ в Литве. 6 мая 1922 г. в Каунасе состоялся 1-й Вселитовский съезд старообрядцев, избравший высший орган управления СПЦ между съездами - ЦСС Литвы. В разное время председателем ЦСС были Василий Прозоров (1922-1934), Аристарх Ефремов (1934-1938), назначенный указом министра народного просвещения вместо отстраненного В. Прозорова, с 1938 по 1940 гг. - Иван Прозоров. В 1923 г. при ЦСС создана Духовная Комиссия из пяти наставников, которая решала канонические вопросы. В 1920-1930-х гг. в Литве состоялось 8 старообрядческих съездов.

В 1922-1940 гг. ЦСС сыграл огромную роль в объединении поморских общин, налаживании внутреннего управления и упрочении юридического положения СПЦ в Литве. ЦСС объединял 54 (53) староверческих общины, которые обслуживали свыше 50 наставников, созывал Вселитовские съезды староверов и наставников в Каунасе, оказывал помощь в ремонте и строительстве новых молитвенных домов (тогда было построено не менее 9 новых храмов). ЦСС была проделана значительная работа по упорядочению метрикации в общинах; метрические книги были юридическим документом, с 1923 г. велись на литовском языке, позже также и на русском языке. Регулярно отмечались религиозные праздники, организовывались церковные и молодежные хоры. Благотворительную помощь получили сотни членов общин. При содействии ЦСС в 1929-1940 гг. в Каунасе работало Старообрядческое женское благотворительное общество. Важным достижением было проведение в 1931-1933 гг. Литовских старообрядческих духовных курсов в Каунасе, способствовавших оживлению религиозной, общественной и культурно-просветительской деятельности СПЦ в Литве. Участники курсов издавали журнал "Китеж-Град" (1933-1934). В 1920-1930-х гг. налаживалось издание духовной и богослужебной литературы, учебников, календарей и журнала; всего вышло около 10 изданий. В первой половине 1920-х гг. старообрядцы принимали участие в политической жизни страны. В Сейме с 1923 г. по февраль 1926 г. был представитель старообрядцев - депутат Е. Ерин.

ЦСС поддерживал тесные контакты с СПЦ Латвии и Эстонии, его представители участвовали на соборах, съездах и других мероприятиях, проводимых в этих странах. Связи со старообрядцами в Польше некоторое время были затруднены, поскольку дипломатические отношения между Литвой и Польшей были прерваны. В конце 1930-х гг. староверы Литвы приняли участие в работе межгосударственной предсоборной комиссии по подготовке программы старообрядческого съезда Балтийских стран и Польши, одно из заседаний которого прошло в апреле 1939 г. в Каунасе После присоединения Вильнюсского края к Литве (ноябрь 1939 г.) Высший Старообрядческий Совет (далее - ВСС) в Польше был упразднен, а один из его членов - Б. Пимонов - кооптирован в состав ЦСС Литвы, наставник Ф. Кузнецов - в состав Духовного Суда. Некоторое время ЦСС объединял около 65 старообрядческих общин в Литве (с конца 1939 г. вместе с урезанным Вильнюсским краем).

После оккупации Литвы в июне 1940 г. и введения советского законодательства ЦСС официально прекратил свое существование, поскольку с июля 1940 советские власти перестали финансировать деятельность ЦСС, а 21 августа был отменен временный закон о положении старообрядческой религиозной организации в Литве (1923). Несмотря на определенные иллюзии и дезориентацию населения, для большинства староверов было неприемлемо агрессивное безбожие коммунистического СССР (масштабы массового террора в СССР не были известны). Вскоре советская антирелигиозная пропаганда переросла в репрессии. 15 июня 1941 г. председатель ЦСС И. Прозоров, другие бывшие члены совета и десятки верующих были арестованы и сосланы в Сибирь. Весной 1941 г. состоялось перемещение в советскую Литву из захваченного нацистами Сувалкского региона Польши около 9 тысяч староверов.

Годы нацистской оккупации (1941-1945)

Захватив Литву, немецкие власти ввели жестокий оккупационный режим, от которого страдали все жители страны. Была уничтожена почти вся еврейская община Литвы. Вместе с евреями, цыганами, литовцами пострадали и местные русские, особенно те, кто ранее сочувствовал советской власти, подозревался в этом либо сотрудничал с советскими партизанами. Среди жертв было немало староверов или лиц, происходивших из старообрядческих семей. Сотни русских, среди них и старообрядческих наставников, были расстреляны; многие были вывезены на принудительные работы в Германию. Как и другие конфессиональные общества, русские староверы под сенью смерти старались поддерживать хотя бы минимальную общественно-религиозную жизнь.

19 июня 1942 г. рейхскомиссар Лозе издал постановление о правовом положении религиозных организаций в Остланде. 5 марта 1942 г. был восстановлен ЦСС в Литовской генеральной области во главе с Б. Леоновым, который действовал до ноября 1943 г. (официально - до января 1944 г.). По решению совещания наставников и представителей староверческих общин 18 ноября 1943 г. в Каунасе управление СПЦ было реорганизовано. С разрешения немецких властей 28 января 1944 г. на смену ЦСС пришел ВСС в Литовской генеральной области во главе с Б. Лимоновым. Второй советский период (июль 1944 - март 1990)

Положение староверия в период второй советской оккупации менялось. 1944-1953 гг. - это наиболее тяжелые и трагические годы советского периода и для СПЦ Литвы. Надежды на объединение старообрядцев-поморцев на всей территории СССР во главе с ВСС в Литовской ССР в новых политических условиях не оправдались. Согласно закону от 19 июня 1948г., было национализировано имущество церковных организаций, а здания храмов переданы в долгосрочную аренду. Начатая перерегистрация религиозных общин фактически уничтожила автономию СПЦ и привела к изъятию храмов и закрытию многих старообрядческих общин. Стремясь усилить контроль за религиозной жизнью старообрядцев, власти в 1948 г. вынудили оставить должность председателя ВСС в Литовской ССР И. Романова, обвинив его в финансовых злоупотреблениях. Массовые депортации жителей Литвы коснулись и староверов. В лагеря и ссылку были отправлены руководитель СПЦ и свыше десяти наставников. Среди них - И. Романов, В. Прозоров (повторно), наставник А. Волков, наставник К. Рыбаков и др.

Жесткая антирелигиозная политика властей усложнила деятельность СПЦ. Ее руководство испытывало мощное давление властей и спецслужб. Во имя сохранения и защиты христианских ценностей руководство СПЦ шло на компромиссы и внешние проявления лояльности, предпринимало различные сложные маневры. Отнюдь не безопасная игра создавала видимость солидарности СПЦ с советскими властями. Новый председатель ВСС в Литовской ССР наставник Ф. Кузнецов, не будучи приверженцем антирелигиозной системы, после войны и жестокостей нацистской оккупации, видимо, подвергся влиянию советской патриотической пропаганды и иллюзиям в отношении сталинского режима. В мае 1948 г. появилось неоднозначное постановление ДС о том, что "на основании Священного Писания Старообрядческая Церковь <...> советскую власть признавала и признает богоустановленной властью". С конца 1940-х гг. СПЦ была втянута в движение за мир, которое служило главным образом пропагандистским целям советского правительства.

После смерти Сталина (1953) и особенно после 1956 г. советский тоталитарный режим незначительно смягчился. В 1954 г. власти позволили ВСС в Литовской ССР совместно с Рижской Гребенщиковской старообрядческой общиной и московскими старообрядцами возобновить свой ежегодник - Старообрядческий Церковный календарь. Смещение Хрущёва в 1964 г. явилось в какой-то степени положительным моментом для СПЦ и других вероисповеданий, положение которых оставалось стесненным и ограниченным, но менее непредсказуемым.

В конце 1960-х гг. в среде молодой интеллигенции возникло стремление к духовному нонконформизму, развившееся впоследствии в правозащитное гражданское движение, охватившее и церковные круги России и Литвы. Аналогичные настроения были выражены в обращениях к советской властям не только ВСС, но и отдельных наставников (напр., обращение к властям в 1977 г. наставника Укмергской общины Н. Васильева), стремящихся более смело выявить и разрешить возникшие острые религиозные проблемы СПЦ. Определенное, но недостаточно организованное инакомыслие части наставников и активных поморцев сказалось, в частности, в участии 25 "неприглашенных" на соборе СПЦ 1974 г. в Вильнюсе, в их репликах и заявлениях на соборе об антихристовой сути властей и т. п. Руководство ВСС под давлением властей (и используя его иногда в своих целях) было вынуждено реагировать на деятельность церковной оппозиции, замалчивать ее или применять административные дисциплинарные меры. До 1987-1988 гг. продолжалось прямое вмешательство государства в дела СПЦ и контроль за ВСС в Литовской ССР, прежде всего со стороны местного Совета по делам религий, стремившегося ограничить деятельность ВСС, ослабить влияние постановлений собора на старообрядческие общины. Видимо, поэтому руководство ВСС, приспосабливаясь к коммунистическому режиму, неоднократно публично декларировало поддержку внутренней и внешней политики советского правительства, свободу вероисповедания в стране, призывало верующих быть лояльными, исполнительными и активными гражданами. ВСС в Литовской ССР стремился к бесконфликтным отношениям с советскими властями и вместе с тем деятельно заботился о сохранении старообрядческой традиций и развитии религиозной жизни СПЦ в условиях антирелигиозной политики и жесткого законодательства в области свободы совести.

Тысячелетие Крещения Руси (1988) обозначило важное изменение советской религиозной политики. 31 июля 1988 г. в Вильнюсе торжественно прошел собор СПЦ, избравший новый состав ВСС в Литовской ССР.

Религиозная жизнь СПЦ

До конца 1980-х гг. ВСС в Литовской ССР с местопребыванием в Вильнюсе был высшим органом управления СПЦ и единственным уцелевшим духовным центром СПЦ в СССР, фактически опекавшим несколько сот поморских общин. После смещения И. Романова в 1948-1965 гг. председателем ВСС в Литовской ССР и председателем Духовного суда был наставник Ф. Кузнецов; затем в 1965-1968 гг. ВСС возглавил наставник И. Никитин, исполнявший до 1993 г. также обязанности председателя Духовной комиссии; в 1968-1993 гг. председателем ВСС в Литовской ССР был И. Егоров. В конце 1940-х гг. СПЦ объединяла 74 старообрядческие общины с 66720 верующими в Литовской ССР (по другим сведениям до 88 тысяч человек). В 1945-1953 гг. некоторые русские старообрядческие деревни опустели в результате коллективизации, борьбы советской власти с резистенцией и отчасти ответных карательных действий литовских партизан, а также переселения староверов в города Литвы, Латвии и Калининградской области. В 1953 г. из 74 старообрядческих общин, существовавших в 1944 г., осталось 58 (9 из 16 закрытых общин якобы "самоликвидировались"); их обслуживал 51 наставник. Антирелигиозная политика властей и преследование Церкви, а также коллективизация, индустриализация и урбанизация, которым сопутствовала миграция старообрядцев из сельской местности, негативным образом повлияли на положение старообрядческих общин прежде всего на селе. Если в 1950-1980-х гг. количество зарегистрированных общин лишь снизилось, то численность прихожан и наставников значительно сократилась, особенно в сельских общинах. Так, в 1969 г. в Литве было 56 общин и свыше 40 наставников, в 1992 г. -51 община и 11 наставников; согласно данным руководства Церкви, в Литве было до 70 тысяч староверов или даже больше (данные, видимо, преувеличены). Тем не менее, резко возросла численность старообрядческих общин в Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде, Зарасай и в других городах. Начиная с 1970-х гг. остро встала проблема надлежащей подготовки наставников. Но этот вопрос остался нерешенным, хотя ВСС неоднократно предпринимал попытки получить разрешение советских властей на открытие духовной школы.

ВСС в Литовской ССР администрировал старообрядческие общины Литвы, а также духовно опекал многие поморские и отчасти федосеевские общины СССР, признававшие его авторитет. Важными событиями в истории Церкви были соборы (съезды) СПЦ, созывавшиеся по инициативе ВСС в Литовской ССР в Вильнюсе в 1966, 1974 и 1988 гг. На соборе СПЦ 1974 г. присутствовали 116 наставников и около 400 представителей поморских общин СССР. Одно из постановлений этого собора касалось снятия на поместном соборе Русской Православной церкви (1971) анафемы на старые обряды, которое устранило главную причину многовековых напряженных отношений между ветвями русского православия.

ДПЦ в Литовской Республике (после 1990)

С провозглашением независимости Литвы 11 марта 1990 г. начался новый период в истории ДПЦ. По закону, принятому в ноябре 1989 г., ДПЦ получила статус юридического лица. Конституция Литовской Республики (1993), законы о религиозных общинах и сообществах (1995), о порядке восстановления права религиозных общин на сохранившееся недвижимое имущество (1995) и другие законодательные акты урегулировали отношения между Церковью и государством, предоставили ДПЦ автономию, позволили ей вернуть свое имущество и пользоваться им. ДПЦ является одной из десяти официально признанных традиционных религиозных организаций Литвы. Правительство ежегодно выделяет староверам некоторую финансовую помощь.

С конца 1980-х и первой половины 1990-х гг. значительно выросло количество крещений, увеличилась численность людей, посещающих богослужения, особенно во время главных религиозных праздников. В 1990 г. выходило иллюстрированное издание ВСС в Литве - журнал "Китеж-Град" (№ 1-3). Однако масштабы подъема религиозности староверов трудно оценивать, поскольку отсутствуют специальные социологические исследования. При Вильнюсской, Каунасской, Клайпедской и некоторых других общинах открыты воскресные религиозно-просветительские школы и кружки церковного пения. С 1990 по 1995 гг. было построено или открыто 8 старообрядческих храмов и храмовых помещений - в Радвилишкисе (после 1990 г.), Шилуте (храм в помещении бывшей библиотеки, после 1990 г.), Дукштасе (летом 1991 г.), Утене (ноябрь 1991 г.), Зарасай (октябрь 1992 г.), Шяуляй (1993), Ужусаляй (храм в помещении бывшего детского сада, 1994), Лаздияй (около 1996 г.). В 1996-2005 гг. в Литве был открыт лишь один храм - в Пабраде (Швенчёнский р-н, 2003). В 1990-1995 гг. возникли четыре новые общины - в Утене, Шяуляй, Ужусаляй и Лаздияй; после 1995 г. еще одна - в Пабраде (2003). Кроме того, в 2002 г. возобновила деятельность ранее закрытая Кулинская община (Молетский р-н).

Однако прошедшие 15 лет для ДПЦ Литвы были не только периодом религиозного подъема, но и нарастания конфликтов в отдельных общинах церкви и церковном руководстве, которые ныне утратили прежнюю остроту, но все же окончательно не прекратились. Важным событием было принятие устава ДПЦ, утвержденного 22 ноября 1990 г. на общем заседании ВСС и Духовной комиссии. В 1989-1990 гг. ВСС Литвы в действительности постепенно становился органом управления ДПЦ Литвы и духовно опекал лишь те старообрядческие общины в республиках и регионах СССР (как показали дальнейшие события, кратковременно), в которых до того времени не было своих духовных центров. Несмотря на создание руководящих органов ДПЦ в России и Латвии, до 1998 г. руководство ВСС в Литовской Республике все же стремилось сохранить статус международного религиозного центра.

В настоящее время в Литве действует Высший Совет ДПЦ во главе с М. Семеновым, впервые избранный на соборе ДПЦ в Вильнюсе (февраль 2002 г.). При Высшем Совете ДПЦ действует Духовный суд во главе с наставником И. Ефишовым. Высший Совет ДПЦ объединяет 59 старообрядческих общин Литвы (по данным его регистра на 2002 г.). Согласно переписи 2001 г., в стране проживало более 27 тысяч староверов, т. е. почти 0,8 процента жителей (около 3,5 млн.). Однако Высший Совет ДПЦ считает данные переписи неполными и приводит свои цифры: 40-45 тысяч поморцев в Литве.

Основная литература:

• Барановский В., "Очерк истории Вильнюсской старообрядческой общины (к 170-летию Свято-Покровского храма)", Slavistica Vilnensis 2001 = Kalbotyra 50 (2) [Вильнюс], с. 141-155.
• Барановский В., Вековые святыни. Из истории староверческих общин, храмов, кладбищ Зарасайского края. Зарасай, 2004.
• Барановский В., Поташенко Г., Староверие Балтии и Польши: краткий исторический и биографический словарь. Вильнюс, Aidai, 2005.
• Деяния собора Старообрядческой Поморской Церкви Христовой 1988 г. I Сост. И. И. Егоров. Вильнюс, 1991.
• Киселёв П. И., Столетие Виленской старообрядческой общины (1830-1930 гг.). Исторический очерк. Вильна, 1930.
• Постановления собора Старообрядческой Поморской Церкви Христовой (1974 год) I Сост. И. И. Егоров. Вильнюс, б. г. .
• Поташенко Г., Старообрядческая Церковь в Литве в 17-м - начале 19-го века, Докторская диссертация. Вильнюсский университет, 1999.
• Поташенко Г., "Русские староверы Польши и Литвы в 1920-1930-х гг. (по материалам старообрядческой печати)", Балтийский архив. Русская культура в Прибалтике. Вильнюс, 2003, т. 7, с. 60-84.
• Поташенко Г., Древлеправославная Поморская Церковь в Литве: 1990- 2003 гг., Наследники Византии (Материалы научно-просветительной конференции "История старообрядчества Балтии: истоки и современность", посвященной 550-летию падения Византии. 15 августа 2003 г., Даугавпилс). Даугавпилс, 2004, с. 139-166.
• Прозоров И. А., История старообрядчества, . Москва, 2002.
• Старообрядцы Литвы: материалы и исследования 1996-1997 гг. Вильнюс, 1998.
• Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика. Новая серия (IV): Русские староверы за рубежом, Тарту, 2000.
• Blazevicius P., Rokiskio krasto sentikiai. Panevezys, 1997.
• Ciplyte J., Lietuvos sentikiq gyvenimo puslapiai. Vilnius, 2001.
• Iwaniec E., Z dziejow staroobrzqdowcow na ziemiach polskich. Warszawa, 1977.
• Jaroszewicz-Pieresiawcew Z., Starowiercy w Polsce i ich foiqgi. Olsztyn, 1995.
• Lietuvos tautines mazumos. Kulturos paveldas / Ats. red. G. Potasenko. Vilnius, Kronta, 2001.
• Potasenko G., „Sentikiai", LDK kulturos zodynas. Tyrinejimai ir vaizdai. Vilnius, Aidai, 2001, p. 635-654.

Опубликовано в качестве вступительной статьи к сборнику: Фольклор старообрядцев Литвы. Тексты и исследования. Том I. Сказки, пословицы, загадки - Вильнюс: Издательство Вильнюсского педагогического университета, 2007.

11 января 1907 года Сувалкским губернским правлением были зарегистрированы сразу три старообрядческие общины: Водзилковская, Александровская и Глубокоровская.

Первые староверы-безпоповцы в Сувалкско-Сейненском и Августовскомрегионе современной Польши (тогда – Речи Посполитой) появились в последней трети XVIII в. До первого раздела Речи Посполитой (1772) здесь проживало от 100 до200 тыс. староверов различных течений. После раздела некоторые ушли на запад. Тогда и появились старообрядцы в Сувалкско-Сейненском регионе, куда переселились также старообрядцы из Курляндии, Лифляндии и Виленского воеводства.

Известно, что уже в конце XVIII – нaчале XIX вв. в Сувалкско-Сейненском регионе было 20 старообрядческих поселений (около 100 семей). В 1784–1792 (а по устным преданиям – еще раньше) здесь существовали следующие старообрядческие деревни: Глубокий Ров, Шуры, Водзилки,Лопухово, Раштабель, Залещево, Высока Гура, Бяла Гура, Погорелец и другие. Начали создаваться и первые старообрядческие общины: Глубокоровская (до 1792), Гутская (до 1792; по-польски Huta), Погорелецкая (с 1801) и другие. Возникновение общин было связано с деятельностью известных федосеевских наставников Курляндии и Великого княжества Литовского, в частности, таких, как Степан Афанасьевич. Сначала староверы-безпоповцы принадлежали к федосеевскому течению (согласию) или, как неточно писали в светских документах, «филипповскому», «пилипонскому».

После третьего раздела Речи Посполитой эти земли вошли в состав Пруссии. В результате Тильзитского мира (1807) они отошли к герцогству Варшавскому (1807–1815) под покровительством Наполеона. Власти герцогства Варшавского освободили старообрядцев на 6 лет от налогов и арендной платы. Выражая «благосклонность к польской земле» (в 1807 крестьяне в Польше получили личную свободу), сами старообрядцы вызвались платить повышенную арендную плату. После поражения Франции на этих землях было создано автономное Царство Польское (1815–1832) в составе Российской империи. В 1827 г. власти Царства Польского оформили имущественное положение староверов, признав их «вечными» арендаторами земель и установив постоянную арендную плату. Староверов не призывали и на военную службу. В 1817 г., когда польские власти приступили к составлению рекрутских списков, ситуация изменилась. 11 июня 1817 г. уполномоченные федосеевцев, проживавших в Сейненском, Августовском и Кальварийском поветах, обратились к наместнику «с покорнейшей просьбой» на польском языке не брать их на военную службу, объясняя, что «начала нашей религии, в которой мывоспитаны и которую мы намерены сохранить на всю нашу жизнь, не согласуются ни в каком случае с условиями военной службы, а именно по поводу запрещения присяги, отправления богослужения, выполнения постов общих и личных, а также части исповеди и других религиозных обрядов». По этой причине старообрядцы всячески укрывались от рекрутской повинности. Стеснительным для них было и распоряжение правительственной комиссии по делам вероисповедания и народного просвещения от 1 июля 1820 г., отданное воеводской комиссии в Августове, которая должна была в срочном порядке вызвать духовных отцов «филиппонов» на присягу. Из протокола следует, что 21 августа 1820 г. два наставника, Василий Максимов из деревни Погорелец и Ефим Борисов из деревни Посеянка, произнесли слова из Нагорной проповеди на основе текста Евангелия от Матфея (5, 33-37): «Буде же слово ваше: ей, ей; ни, ни; лишне же от неприязни есть» .

Несмотря на сопротивление староверов, в феврале 1820 г. правительственная комиссия правосудия приказала наставникам ввести акты регистрации браков, рождения и смерти. Распоряжению властей подчинился только наставник прихода в Погорельце В. Максимов и его прихожане, которых в 1817 было ок. 1 тыс. человек. Однако славившийся благочестием Е.Борисов, наставник Глубокоровской общины в Сувалкском повете, отказался регистрировать христианские похороны, за что был вызван в Варшаву великим князем Константином Павловичем и заточен в Бельведере. Только во время отсутствия Константина Павловича, при заступничестве его адъютанта Куруты, генерал Заенчик выпустил Борисова на свободу. Конфликт, который возник между Е.Борисовым с частью наиболее радикальных прихожан и польскими властями, привел к переезду Борисова и некоторых староверов в деревню Вильчево Ломжинской губернии и в Пруссию.

В связи с введением норм гражданского кодекса Царства Польского, наставник стал лицом, ответственным перед властями за ведение записей в метрических книгах о родившихся, бракосочетавшихся и умерших. В 1826 г. сведения о метрических книгах (например, в Погорелецкой общине) говорят о более умеренном отношении части местных старообрядцев к новоженам и принятии бессвященнословных браков. Среди местных федосеевцев начался процесс постепенного перехода их общин к брачному поморскому течению, окончательно завершившийся к 1920-м гг. Несмотря на то, что распоряжения польских властей не были нацелены исключительно против староверов, и администрация требовала их выполнения от всех жителей (например, согласно кодексу Наполеона (1807), обязательная регистрация рождений, браков и смерти), часть старообрядцев восприняла эти меры как направленные именно против них и расценила их как «весьма стеснительные». К тому же перед ноябрьским восстанием (1830-1831) в крае усилились враждебные настроения к русскому населению со стороны государственных органов, особенно администрации низшего звена, что в итоге также ускорило эмиграцию группы федосеевцев в Пруссию.

Несогласие староверов также вызвали попытки властей включить их детей в систему светского образования, созданную Станиславом Сташицем и другими членами Эдукационной комиссии еще во времена Варшавского герцогства. Староверы утверждали, что св. Кирил Иеросалимский в своих посланиях запрещал учить детей иностранным языкам. В то же время они признавали, что можно обучать детей польскому языку, если это не вызывало протестов их родителей. Известно, что старообрядцам выделили землю под строительство школы в дереревне Александрове. В трех деревнях – Погорелец, Глубокий Ров и Пиявно-Русская (по-польски Pijawnie Ruskie) – у них были свои школы, где преподавали учителя-староверы. Эти школы содержала государственная казна.

В царствование Николая I положение местных старообрядцев стало тяжелым: не разрешалось ремонтировать ветшающие храмы, устанавливать колокола и звонить в них, без разбора производился рекрутский набор. В окрестностях Сувалок появилось около 100 семей единоверцев из российских губерний, а местные старообрядцы начали привлекаться в единоверие. Однако подобные меры царских властей не принесли ожидаемых результатов. Жесткая политика местной администрации несколько смягчилась во время восстания 1863 г. в Польше и Литве. Управление военного начальника Августовского отдела выдало старообрядцам Августовской губернии и того же уезда свидетельство о том, что им «разрешено восстановить, перестраивать и поправлять разрушенные молитвенные дома их во всех деревнях» («Общее вече (Прибавление к Колоколу)», 1863, № 25, 15 дек.). Тогда, например, деревню Погорелец посетил князь Барятинский и, побывав в старообрядческом храме, разрешил повесить колокола и починить крышу, поскольку местные старообрядцы жаловались ему, что «храм течет и колокола сняты». Во второй половине XIXв. в Сувалкской губернии (до 1867 г. – Августовская губерния) строились новые молитвенные дома и возникли новые общины: Пиявно-Русская (1874–1875), Александровская (с 1879), Сувалкская (с 1908). В 1880-х гг. в Сувалкском, Сейненском и Калварийском поветах Сувалкской губернии действовали 4 общины, проживало около 7 тыс. безпоповцев. Наставник Глубокоровской общины Н.И.Добродушии и наставник Александровской общины М.А. Злотников участвовали на региональном съезде наставников в Вильно (1901). Представители общин Сувалкской губернии (не менее 18 человек) активно участвовали в Съезде старообрядцев Северо-западного края в Вильно (январь 1906 г.). Среди них: наставник М. А. Злотников, наставник Габово-Грондской общины М. Д. Лигенда и другие.

Главным занятием староверов на сейненско-сувалкских землях в ХIХ – начале XX вв. было земледелие. Они также были известны как мастера-плотники, изделия которых - полозь, оглобли, обручи – пользовались признанием и в других регионах. Беднейшие группами ездили на заработки в Варшаву, под Краков и Люблин и т. д. Даже уехавшие в Пруссию устраивались на работу в Царстве Польском и в России: строили дороги, копали колодцы, пилили дрова и плотничали. Старообрядцы были хорошими рыбаками и колесниками. Занимались они и торговлей. Их можно было встретить, наряду с евреями, литовцами и мазурами, на рынках в Сейнах, Сувалках и Августове. Женщины продавали отличное масло, творог и пироги, зазывая на наречии полупольском-полурусском: «скоштуйте пане». Старообрядцы торговали также тканями. В «Газете Варшавской» от 6 января 1857 г. Юзеф Тыравски писал о староверах: «труд, экономность, упорство сделали этих людей зажиточными и даже в известной степени богатыми» .

5 декабря 1825 г. король Пруссии Фридрих Вильгельм II издал рескрипт, в котором обещал, что первое поколение «филиппонов», которое поселится на необработанной земле, купит ее, выкорчует лес и построит дома, будет освобождено от военной службы. Земли, предложенные старообрядцам в Пишской пуще и в районе Крутыни и Миколаек, не были очень плодородными. Прусские власти положительно отнеслись к переселенцам, хотя король Фридрих и не был покровителем старообрядцев. Несмотря на запрет польской колонизации Пруссии (декрет 1724 г.), экономические соображения и желание освоить лесные массивы побудили прусские власти поспешно согласиться с предложением о переселении староверов из Царства Польского в этот регион, население которого вследствие эпидемий и войны с Наполеоном сократилось на 14 процентов. Впоследствии в отношениях между прусскими властями и местными староверами появились спорные вопросы. Как и на территории Царства Польского, местные власти столкнулись с несогласием староверов при приведении их к свидетельской присяге, призыве в армию (первый состоялся в 1843 г.), введении обязательного школьного образования (в 1847 г. предписывалось отдавать в школу девочек, а в 1878 г. было введено обязательное посещение детьми государственных школ) и т. д.

В 1820–1830-х гг. старообрядцы – около 380 семей (1213 человек) – поселились около Мазурских озер (тогда территория Пруссии, до 1945 г. – Экерсдорф, Германия; ныне Польша), прибыв туда из Царства Польского, а некоторые – из Режицкого уезда Витебской губернии Российской империи. Поводом для переселения за рубеж послужило стремление федосеевцев избежать метрических книг (фактически браков) и призыва в армию, запрещенного их верой. Тогда возникло более 10 небольших старообрядческих деревень: Зеленная Пуща, Войново, Свигнайно, Иваново, Онуфриево и другие. Здесь в 1837 г. была основана первая моленная в деревне Свигнайно, а в 1840 г. – в деревне Войново (около 145 человек; в 1872 г. – около 400), ставшей центром старообрядческой колонии. Среди основателей деревни Войново был некий Сидор Борисов, выходец из Режицкого уезда Витебской губернии. В 1836 г. старцем Лаврентием Растропиным (1762–1851) здесь был основан известный Войновский монастырь, ставший крупным религиозным центром на Мазурском поозёрье. Долгие годы его возглавлял Павел Прусский, впоследствии перешедший в брачное поморское течение, затем – в единоверие. Сначала это было мужское общежительство федосеевцев, поддерживаемое и финансируемое Московской Преображенской общиной, притесняемой царскими властями. В 1847–1867 гг. Свято-Троицкий Войновский монастырь – это важный центр духовной жизни федосеевцев Восточной Пруссии, имевший большое влияние и среди федосеевцев на польских землях и в западных губерниях Российской империи. В 1860–1868 гг. в Иоганнисбурге в Восточной Пруссии (ныне Пиш, Польша) действовало старообрядческое издательство, инициатором создания которого был Павел Прусский. Цель издательства – полемика с федосеевцами с позиции брачных поморцев и популяризация собственных взглядов путем печатного слова. С июля 1863 г. владельцем типографии стал К. Голубов. Он был автором текстов в газете «Истина», за исключением одной статьи Павла Прусского, а потом в одноименном журнале (1863–1868). В 1868 г. Голубов, вслед за Павлом Прусским, переехал в Псков, где, как и его бывший учитель, перешел в единоверие и там продолжил свою миссионерскую книгоиздательскую деятельность. В 1860–1868 гг. в Иоганнисбурге было напечатано 19 книг и брошюр, 5 номеров газеты «Истина» и 4 номера журнала с таким же названием (1867–1868). Кроме полемических статей о внутренних старообрядческих делах и общественно-философских текстов, в журнале «Истина», в газете «Истина» и некоторых брошюрах печаталась религиозная и дидактическая литература. При поддержке Московской Преображенской общины религиозная жизнь Войновского монастыря была восстановлена, что позволило противостоять миссионерскому влиянию. С этой целью в 1885 г. на Мазуры прибыла инокиня Евпраксия (Елена Петровна Дикопольская), вскоре выкупившая Войновский монастырь. К ней примкнули и другие оставшиеся инокини. В 1897 г. в женском Войновском монастыре проживало 25 лиц, среди них 8 послушниц, остальные – старики и калеки. В начале XX в. положение монастыря улучшилось: начали поступать денежные сборы из России, старые иконы и книги, прибыли новые послушницы. В 1913 г. там проживало около 40 инокинь и послушниц.

В середине 1860-х гг. мазурские старообрядцы вследствие экономических трудностей старались получить официальное разрешение переселиться в Виленской или Ковенской губерниях, но царские власти не пошли навстречу прусским «раскольникам». Более того, они организовали кампанию по присоединению местных федосеевцев к синодальной Церкви. Во время своих многократных посещений старообрядческих поселений на Мазурском поозёрье единоверческий священник Иоанн Добровольский склонил к единоверию свыше 300 человек, часть которых переехала в Августовскую губернию в Российской империи, где получила землю.

До Первой мировой войны на Мазурском поозёрье было 6 небольших старообрядческих монастырей, действовали три храма – в Свигнайно (действовал с 1837 по 1915 гг.; разобран в 1935 г.), в Войново (с 1840 г.) и в Войновском монастыре. В 1840-х гг. здесь проживало 1,5-2 тысячи старообрядцев, а в конце XIX в. - до 1 тысячи человек. Во второй половине XIX в. немало старообрядцев вернулось в Российскую империю, а другая их часть перешла в единоверие.

Главным занятием староверов на Мазурском поозёрье, как и на сейненско-сувалкских землях, в XIX – начале XX вв. было земледелие. Они также были известны как мастера-плотники, а беднота – как наемные рабочие. Старообрядцы были хорошими рыбаками и колесниками, занимались торговлей. В списках жителей десяти деревень Восточной Пруссии, в которых проживали староверы (составлены в 1842 г. комиссаром Шмитом), напротив многих их фамилий были пометки: «живет в достатке», «состоятельно», «достойно», «трудолюбив», «солиден», «порядочный хозяин». В 1833 г. пастор Шульц писал, что «трудолюбие и трезвость колонистов могут оказать положительное влияние на местное население», т. е. на немецких евангелистов и польских протестантов. Староверы оказывали положительное влияние преимущественно на польское протестантское население, которое быстрее входило с ними в контакт. Многие из них, особенно немцы, завидовали «привилегированному» положению пришельцев. Они жаловались властям на то, что староверы не позволяют им ловить рыбу, раков и рыбу вывозят в Польшу, а им ничего не оставляют. Нередко на староверов возводили клевету, даже подозревали в шпионаже, а о богатстве некоторых из них рассказывали легенды. Иногда староверов называли презрительно «Heisswasserschlucker». Но были среди немцев и такие, которые поддерживали со староверами дружеские отношения, старались понять их религию и ментальность. Одним из них был Фриц Сковроннек, в рассказе «Балалайка» с теплотой показавший образы «филиппона» Власа Славикова, владельца большого хозяйства в деревне Пяски, купленного у старовера, который собирался вернуться в Россию, а также его смелого и благочестивого сына Радивона.

Староверы в Мазурии не хотели выдавать польских повстанцев, а многие из них укрывали под видом своих родственников. Однако в исторической литературе существуют и другие мнения; Отто Хедеманн пишет, что «отношение к польскому вопросу, касающемуся восстания Костюшки, ноябрьского, январского и новых восстаний, было всегда одинаково, всегда и во всем враждебно».

В первые годы заселения часто имели место «дикие» браки (свадьба «вкрадку») без согласия родителей. Народный обычай похищения невесты вызывал возмущение среди мазурских евангеликов и протест их пастырей. Традиция похищения («увода») жен староверами была проблемой и в Царстве Польском, хотя там ее несколько преувеличивали в газетных сообщениях и научно-популярных изданиях.

В 1930 г. мазурские староверы, родители которых были федосеевцами, встали под опеку Высшего Старообрядческого Совета в Польше (брачных поморцев). На протяжении всего XX в. и потери, и приобретения старообрядчества Польши были велики и ошеломительно неожиданны, и весь его облик существенно изменился. 1920–1930-е гг. для старообрядчества в Польше в отличие от старообрядчества в советской России были по большей части благополучными. Небывалым испытанием была Вторая мировая война и вызов нацистского тоталитаризма (1939–1945). В сентябре 1939 г. после отторжения от Польши Виленского края, Западной Белоруссии и Западной Украины, захваченных СССР, и оккупации ее территории Германией Восточная Старообрядческая Церковь Польши была разделена, Высший Старообрядческий Совет в Польше упразднен, а в 1941 г. большинство прихожан под давлением оккупационных властей было вынуждено уехать в СССР. Хотя оставшаяся часть Церкви в оккупированном Сувалкско-Сейненском и Августовском краях не была полностью уничтожена и действует по настоящее время, но после 1941 г. ее развитие в стране было грубейшим образом заторможено и очень ограничено. В послевоенные годы в Польской Народной Республике религиозная политика правительства не была столь жесткой, как в СССР после 1945 г.

После Первой мировой войны старообрядцы в достигшей независимости Польше (включала Западную Белоруссию и Украину, а в 1920–1939 гг. – Виленский край) составляли религиозное меньшинство. В отличие от русских новообрядцев XIX в. и русских эмигрантов из советской России, староверы были старожилами Польши, потомки которых поселились здесь уже во второй половине XVII–XVIII вв. Старообрядцы были лояльными гражданами независимой Польши; председатель Высшего Старообрядческого Совета в Польше Арсений Пимонов был сенатором, а заместитель председателя Б. А. Пимонов трижды избирался депутатом Сейма и принимал деятельное участие в жизни русского меньшинства Польши. Польские власти не раз подчеркивали преемственность терпимого и доброжелательного отношения государства к старообрядцам в возрожденной Польской Республике. Вслед за объединением старообрядцев и созданием высшего органа церковного управления между соборами – Высшего Старообрядческого Совета в Польше во главе с Арсением Пимоновым – президент Польши утвердил 22 марта 1928 г. отношение государства к Восточной Старообрядческой Церкви, а 29 августа того же года правительство признало устав Восточной Старообрядческой Церкви, не имеющей духовной иерархии, в Польше. В 1928 г. Восточная Старообрядческая Церковь впервые за всю свою историю была признана государством и получила автономию. В 1920-1930-х гг. староверие в Польше, видимо, было наиболее организованным и успешно развивающимся обществом среди ДПЦ в различных странах. Восточная Старообрядческая Церковь в Польше объединяла 48 поморских общин (позже – 53), имевших столько же храмов. В 1930-х гг. в Польше проживало более 50 тысяч старообрядцев-поморцев (1,6% от общего числа населения страны в 32,1 млн. жит.), а в 1939, по сведениям, появившимся в периодической печати, – 75–80 тысяч.

В 1925, 1930 и 1936 гг. в Вильно прошли три Всепольских собора старообрядцев. Соборы были высшим органом управления Восточной Старообрядческой Церкви и авторитетно разрешали канонические вопросы, сыграли огромную роль в оживлении и развитии Восточной Старообрядческой Церкви в Польше. Главным результатом принятых на этих соборах решений было организационное (с 1925 г.) и правовое оформление Восточной Старообрядческой Цекрви в Польше (1928). В 1925-1939 гг. в стране была хорошо организована деятельность руководящих органов и старообрядческая общинная жизнь, что во многом являлось заслугой Высшего Старообрядческого Совета в Польше и Духовного Суда, избранных на этих соборах и выполнявших возложенные на них соборами наказы.

ВСС в Польше оказывал помощь по восстановлению, ремонту и строительству новых храмов. Был создан и периодически действовал высший духовный орган – Духовный Суд, компетентно решавший многие спорные и канонические вопросы; установлен порядок духовного и канонического испытания и подготовки кандидатов в наставники. Во второй половине 1920-1930-х гг. создана и постоянно расширялась сеть правительственных школ, в т. ч. десятки школ в Сувалкской области, где старообрядческих детей обучали Закону Божию. Большая работа проделана ВСС по установлению правильного ведения метрических записей и книг в общинах. В 1925-1930 гг. ВСС развернул интенсивную деятельность по установлению однородности во внутреннем управлении старообрядческих общин Польши и введению преподавания Закона Божия для детей старообрядцев в государственных школах. Согласно статистическим данным, в 1925 г. Закон Божий преподавался в 2 школах (два часа в неделю), в 1936 г. – более чем в 200; вероучителей в 1928 г. было 43 человек, в 1930 г. – 68. Значительно выросло число учеников старообрядцев в государственных школах: в 1929-1930 гг. обучалось 4375 детей. Была учреждена должность окружного школьного контролера; им стал О. Андреев. Отсутствие должного уровня подготовки вероучителей, не всегда удачный подбор лиц, назначаемых на эти должности, побудили ВСС провести летом 1930 г. первые педагогические курсы для подготовки старообрядческих вероучителей; вторые прошли в 1932 г. и третьи – в 1936 г. Эти курсы должны были стать необходимым условием преподавания Закона Божия в государственных школах. Для более успешного развития религиозного просвещения издан ряд учебных пособий: «Основы понятия о вере Христовой» (1928), «Краткий Катехизис» (1928); азбука для обучения детей церковнославянскому языку и пр. Книги распространялись через созданные при общинах книжные склады, учебники нуждающимся ученикам раздавались бесплатно. В 1925-1939 гг. ВСС в Польше всего издал 9 книг и брошюр, 12 выпусков (18 номеров, некоторые сдвоенные) «Вестника Высшего Старообрядческого Совета в Польше» (1929-1934), первого старообрядческого печатного органа в стране. В 1936-1939 гг. вышли четыре отдельных «Календаря Высшего Старообрядческого Совета в Польше» (ред. И. Ф. Романов).

Для рассмотрения и разрешения канонических, религиозных и религиозно-нравственных дел существовал Духовный Суд при ВСС, избираемый на Всепольских соборах из достойных наставников сроком на пять лет. Все дела подавались Духовным Судом через ВСС. Духовный Суд состоял из двух составов по 6 человек в каждом; дела, не получившие единогласного разрешения в одном составе Духовного Суда, подлежали рассмотрению в другом составе Духовного Суда или же передаче для нового разрешения на собор. Для контроля финансовой отчетности, которую ВСС предоставлял собору, последний сроком на пять лет избирал Ревизионную комиссию, состоящую из 3-5 членов и трех кандидатов.

В 1920 – 1930-е гг. ВСС стремился упорядочить ведение метрических книг в общинах, получить от государства временные пособия на ремонт и постройку храмов, устройство церковных оград, приведение в порядок старообрядческих кладбищ. Кроме того, ВСС просил выделить постоянную ежегодную субсидию на нужды Восточной Старообрядческой Церкви, заботился о возвращении увезенных во время Первой мировой войны колоколов из молелен и пр. Налаживались более тесные связи со старообрядцами за рубежом: устанавливались связи с центральными учреждениями старообрядцев Латвии, Эстонии и Литвы. Старцы обменивались учебными пособиями по Закону Божию и приветствиями по случаю праздников, совместно распространяли старообрядческий календарь, издаваемый наставником А. Екимовым в Даугавпилсе, посылали делегатов на ежегодные съезды в соседние государства. В 1930 г. ВСС в Польше начал опекать мазурских староверов в Германии. В 1929 г. президиум ВСС получил от Министерства народного просвещения и вероисповеданий и Министерства обороны разрешение учредить должность наставника (военного капеллана) в армии; с этой целью подыскивали кандидата из наставников, хорошо знавшего польский язык.

К началу 1930-х гг. на территории Сувалкского воеводства Польши насчитывалось 8 поморских общин: Глубокоровская, Пиявно-Русская, Погорелецкая, Александровская, Сувалкская (храм построен в 1909-1912 гг.), Водзилковская (храм построен в 1922-1927 гг.), Габово-Грондская и Штабинковская. Представители этих общин активно участвовали во Всепольских соборах старообрядцев в Вильно (1925, 1930 и 1936) и в педагогических курсах по подготовке вероучителей при Виленской общине. Их опекал ВСС в Польше (1925-1939) и Духовная комиссия, сыгравшие огромную роль в объединении поморских общин, в налаживании внутреннего управления и юридического положения Восточной Старообрядческой Церкви в Польше. В состав этих высших органов церк. управления входили и старообрядцы из поморских общин Сувалкской области.

Важным событием стал поместный съезд духовных отцов и представителей старообрядческих общин Сувалкской области (20 апреля 1933 г.), состоявшийся в храме Сувалкской общины по инициативе местного наставника А. Т. Москалева. Председателем съезда избран заместитель председателя ВСС в Польше Б. Пимонов, его заместителем – наст. А. Т. Москалев. На нем обсуждались и были приняты решения по 9 вопросам канонического и богослужебного характера: о возможности изменения канонических правил, о небрежности совершения крестного знамения, о церковных наказаниях для нарушителей религиозных правил, о порядке совершения браков. Съезд послужил единению местных поморцев и урегулировал религиозную и богослужебную практику в отдельных общинах, поскольку, по словам местного наставника, «наступило время некоторого послабления, как бы духовной слабости».

Вторая мировая война прервала религиозный подъем старообрядцев Польши в 1920–1930-х гг., являвшийся наиболее успешным периодом их церковной истории в стране. После оккупации страны немцами ВСС в Польше был упразднен (ноябрь 1939 г.), один его член – Б. А. Пимонов – кооптирован в состав Центрального Старообрядческого Совета Литвы, наст. Ф.С.Кузнецов – в состав Духовного Суда. 12 старообрядческих общин (из 53 действовавших на территории Польши до 1 сентября 1939 г.) отошедшего к Литве Виленского края вошли в состав Старообрядческую Церковь Литвы, а другие общины бывшего Виленского воеводства (свыше 30), еще в 1939 г. попали в состав СССР. Захватив Польшу, немецкие власти ввели жестокий оккупационный режим, от которого страдали все жители страны. Весной 1941г. состоялось перемещение в Литву из захваченного нацистами Сувалкско-Сейненского региона Польши около 9 тыс. старообрядцев. Оккупация и разделы Польши в 1939 г., принудительная миграция большинства русских из Сувалкско-Сейненского края в 1941 г. нанесла огромный удар по старообрядческим общинам и ее традициям, сложившимся на протяжении нескольких столетий на польских землях, начиная с XVIII в. В итоге перемещения опустели целые (например, деревни Глубокий Ров, Бяла Гура, Николаев, Буда Русска, Водзилки и пр.) и пришли в упадок отдельные деревни (например, Шуры, Липняки и пр.), разрушен традиционный русский крестьянский уклад жизни и хозяйствования. Староверы Польши были обречены на существование без многих своих храмов (три из них были тогда разрушены: в дер. Глубокий Ров, Пиявно-Русская и Штабинки), большинства духовных отцов, причетников и большинства верующих, которые по сговору лидеров Третьего Рейха и СССР были вынуждены переселиться в советскую Литву.

Сотни русских были вывезены на принудительные работы в Германию, некоторые попали в концентрационные лагеря. Часть оставшихся староверов были мобилизованы в немецкую армию, некоторые из них погибли на фронте.

В 1918–1945 гг. в десяти деревнях Мазурского поозёрья проживало около 1 тыс. русских, среди которых было около 700 староверов и 300 единоверцев. Центром небольшого, до 1930 г. изолированного от других русских центров Балтии и Польши старообрядческого общества была Войновская община (тогда Экертсдорф), где служил наставник Максим Дановский. Недалеко от деревни Войново был расположен Войновский монастырь, достигший своего расцвета до Первой мировой войны. Но 1920-1930-е гг. для монастыря были весьма нелегкими. (В период Первой мировой войны многих инокинь Войновского монастыря немцы не раз вывозили то в Ольштын, то в Цинт (ныне Корнево около Калининграда, Рос), но позже они были отпущены. Монастырь был разграблен). В 1925 г. в нем проживало 12 инокинь и столько же послушниц, в 1939 г. – 7 инокинь и 10 сестер-послушниц, кроме них – старики, сироты, больные. Появились материальные трудности, особенно после экономического кризиса в Европе конца 1920-х-начала 1930-х гг.

Важным событием стало торжественное празднование 100-летия поселения староверов на Мазурском поозёрье (20 июля 1930 г.) в Войново, вызвавшее некоторый интерес в немецком обществе. На практике же шла германизация небольшой колонии русских староверов. Русский язык не был запрещен, но немецкие школы и нелегкая ситуация этноконфессионального меньшинства стимулировали языковую ассимиляцию. Родным языком староверы пользовались лишь в религиозно-общественной жизни и дома; непросто было сохранять религиозные традиции и поддерживать национальное самосознание, особенно среди молодежи: не было своих читален, библиотек, приходилось уезжать на заработки в южную и западную Германию.

В 1920-х гг. связи между мазурскими и польскими староверами были весьма ограничены и практически сводились к почтовой переписке. В 1930 г. представители старообрядческих общин – наставник Войновской общины Максим Дановский и председатель Трифон Якубовский – были почетными гостями на 2-м Всепольском соборе старообрядцев в Вильно. Собор одобрил просьбу Якубовского, высказанную от лица своей общины, «благословить на служение церкви духовного наставника Миккен-Алленштейнской общины, М. Я. Дановского и выдать таковому установленную грамоту, а названную общину со всеми прихожанами принять под покровительство Собора и на будущее время считать подчиненной в духовном отношении всем распоряжениям, исходящим от В. С. Совета в Польше». Начиная с 1930 г. мазурские староверы, родители которых были федосеевцами, встали под опеку ВСС в Польше (брачных поморцев). Тогда несколько оживились связи мазурских староверов с поморскими общинами в Польше и Латвии. В 1932 и 1936 гг. Войновский монастырь посетил И. Н. Заволоко.

Во время Второй мировой войны многие старообрядцы были призваны в немецкую армию, немало их погибло, а некоторые из тех, кто остался в живых, не вернулись из Западной Европы. Численность местных староверов упала до 458.

Если в 1938 г. в Сувалкском и Августовском уездах действовало 8 общин, насчитывающих не менее 10 тыс. поморцев, то в 1947 г. здесь было лишь 3 общины (в Водзилках, Габово-Грондах и Войново) и около 1,5 тыс. староверов; два храма в Сувалках и Погорелце требовали ремонта, а три были разорены во время войны. После 1945 г. в состав Польши вошла часть бывшей территории Вост. Пруссии (Германия), где в 1968 г. на Мазурском поозёрье проживало 412 старообрядцев и 83 единоверца. В послевоенные годы только Галково и Войново остались населенными преимущественно старообрядцами. После войны Войновский монастырь постепенно угасал, поскольку не нашлось желающих поселиться в монастыре. Число насельниц сократилось до считанных единиц. Перед смертью (1972) матушка Антонина подписала дарственную на часть имущества поляку-католику Л. Людвиковскому, который на протяжении многих лет помогал монастырю. В 1980-х гг. основная часть ценных икон и книг вывезена в Музей Вармии и Мазур в Ольштыне.

После Второй мировой войны в Польской Народной Республике долгое время действовали лишь эти поморские общины, а поморцы до начала 1980-х гг. не имели центрального органа. Однако разрушение Погорелецкого храма в 1982 г. по решению местной администрации способствовало, начиная с 1980-х гг., оживлению деятельности и сплочению старообрядцев Польши. В 1983 г. был создан Высший Старообрядческий Совет в Польской Народной Республике (ныне в Польской Республике). 28 июля 1984 г. в деревне Габовы-Гронды Сувалкского воеводства прошел первый после Второй мировой войны собор Восточной Старообрядческой Церкви, на котором был избран Высший Старообрядческий Совет в составе 14 человек. Председателем Совета стал наставник Тимофей Филиппов, а почетным председателем - Л. Пимонов. В 1984 г. принятый на этом соборе устав был утвержден польским правительством. Л. Пимонов создал «Фонд имени рода Пимоновых» (1985) в Сувалках, чем не только морально, но и финансово помог сплочению старообрядцев Польши. Важным церковным событием был созыв по инициативе ВСС собора Восточной Старообрядческой Церкви 1988 г. в Сувалках, ставших центром поморцев страны.

В настоящее время ВСС в Польше объединяет четыре поморские общины: Сувалкскую, Габово-Грондскую, Водзилковскую и Войновскую с общим количеством верующих до 2,6 тыс. человек, среди которых – около 1 тыс. исповедников.

Центральный в Польше поморский храм в Сувалках построен в 1909 г. (председатель совета общины Борис Лаврентьевич Кузнецов). Благодаря щедрым пожертвованиям Л. Пимонова в Сувалках построен общественный дом для помещений ВСС. В этом же доме находится конференц-зал и квартира наставника. Важным церковным событием был созыв по инициативе ВСС очередного собора Восточной Старообрядческой Церкви 1993 г. в Сувалках.

Второй храм располагается при кладбище в русской деревне Габовы-Гронды, и. о. наставника Мартиниян Владимирович Ефимов. В Водзилках находится древнейший сохранившийся поморский храм в Польше, памятник архитектуры (ответственная по храму Евдокия Новиченкова). Службы в этом храме проходят очень редко, наставник приезжает из Сувалок. На окраине деревни имеется старинное старообрядческое кладбище.

Богослужения также проводятся в старой каменной моленной в деревне Войново на Мазурском поозёрье (построена в 1921 г. на месте сгоревшей в 1920 г.). Уставщик Григорий Сидорович Новиков, председатель общины - Ирина Кузмич (Кушнерова). Много местной молодежи уехало в Германию, откуда по большим праздникам приезжают в Войново. (В Гамбурге выходцами из Польши была организована моленная; там они, как и в бывшей Пруссии, называются «филиппонами»).

В двух километрах от Войново находится Войновский монастырь. До настоящего времени сохранились его здания, монументальные сооружения из полевого камня, а также хозяйственные постройки; монастырю принадлежит 30 га земли. 14 мая 2002 скончался совладелец монастыря Л. Людвиковский, все права перешли к его сыну Кшиштофу, бывшему варшавскому адвокату, переехавшему на постоянное место жительства в Войново. Вступив в права, новый хозяин активно занялся туристическим делом.

В Августове сложилась довольно многочисленная группа поморцев, некоторые посещают богослужения в Сувалках и Габовы-Грондах, остальные под руководством Дмитрия Лукьяновича Ионика собираются на молитву в частном доме. Высказывались пожелания построить в Августове старообрядческий храм. На месте бывшего старообрядческого храма в Штабинках (разобран во время Второй мировой войны) установлен памятный крест. В деревне проживают две старообрядческие семьи – Москвины и Персиановы; сохранилось старообрядческое кладбище.

15 сентября 2002 г. на очередном соборе Восточной Старообрядческой Церкви в Польше в Сувалках избран председатель Василий Алексеевич Яфишов, заместитель председателя Мечислав Терентьевич Капланов (с 2004г. исполняет должность председателя). На соборе было принято решение отстранить за канонические нарушения и. о. наставника Сувалкской общины Иоанна Персианова (покинул пост только в конце декабря 2002 г.). Новый Высший Совет принял решение войти в состав Единого совета ДПЦ и редакционной коллегии КДПЦ (Москва). Приняты решения о налаживании контактов со старообрядцами в других странах (предшественники проводили изоляционистскую политику), о формировании библиотеки и закупке книг в России (церковных календарей, служебных и исторических книг), о ремонте храма и общественного дома в Сувалках (построен 25 лет назад). Бывшая школа находится напротив старообрядческого храма, поэтому после ремонта в ее здании планируется разместить канцелярию Высшего Совета, помещения «Фонда имени рода Пимоновых» и «Старообрядческого общества в Польше». Кроме того, планируется организовать постоянную экспозицию по истории старообрядчества в Польше, которая со временем может перерасти в музей, разместить библиотеку и т. д. Таким образом, бывшая начальная школа в перспективе может превратиться в поморский культурный центр в Польше.

Никакой коммерции, показухи, а только молитвенная сосредоточенность и духовная глубина восточного христианства. Вокруг - холмы, леса и озера Сувалкского края. Старообрядцы - самое немногочисленное и закрытое религиозное меньшинство в Польше. Культуролог и этнограф Кшиштоф Снарский в «Виртуальна Польска» знакомит нас с совершенно другим миром староверов, пришедших в Польшу с востока в середине XVIII века.

Wirtualna Polska (Польша): Старообрядцы в Польше

Никакой коммерции, показухи, а только молитвенная сосредоточенность и духовная глубина восточного христианства. Вокруг — холмы, леса и озера Сувалкского края. Мы отправляемся путем старообрядцев — самого немногочисленного и закрытого религиозного меньшинства в Польше. У молельни в Водзилках стоят, сложив руки на груди, трое суровых мужчин с длинными бородами — это приходской совет. Перед дверями собственного дома позирует целая семья — Москалевы. На фотографиях предстает совершенно другой мир.

Сейчас в Сувалкском регионе живет примерно 1 тысяча старообрядцев или, как их еще называют, староверов. Их тайны как никто другой знает хранитель Окружного музея в Сувалках культуролог и этнограф Кшиштоф Снарский (Krzysztof Snarski), выпустивший недавно книгу «Старообрядцы: история, вера, традиция».

Беседа о старообрядцах

Wirtualna Polska: Когда и при каких обстоятельствах старообрядцы попали в Сувалкский регион?

Кшиштоф Снарский: Они пришли к нам с востока. Это православные русские, которые не приняли в XVII веке церковную реформу патриарха Никона, а в результате стали врагами и Церкви, и всего руководства Российской империи. Их вынудили эмигрировать. В середине XVIII века Сувалкский край (тянувшийся до Немана), по разным подсчетам, могло пересечь до 100 тысяч старообрядцев. Вначале на разведку приезжали небольшие группы и селились в этих не самых привлекательных с хозяйственной точки зрения, но живописных местах. Первыми деревнями, которые они основали, стали Гаусты и Чуванишки (сейчас это территория Литвы).

Старообрядцы — не однородная религиозная группа: в зависимости от того, признают ли они принцип апостольской преемственности, они делятся на поповцев и беспоповцев. Исследователи говоров подтверждают, что люди, приходившие с севера и с востока, из окрестностей Пскова, были беспоповцами-федосеевцами, то есть старообрядцами, придерживавшимися самых жестких правил. Одновременно существовало другое направление миграции. С юга прибывали поповцы из чернобыльской секты, у которых было много общего с беспоповцами. Им помогали устроиться, иногда даже освобождали от налогов. Старообрядцы славились своим невероятным трудолюбием, поэтому люди хотелись, чтобы они у них поселились.

Контекст

В Россию возвращаются старообрядцы

Француз среди староверов

Русских староверов зовут обратно на родину

В Сувалкском ландшафтном заповеднике есть живописная деревня Водзилки. Она лежит среди болот, на глинистых и каменистых почвах, но благодаря упорному труду жителей ей удалось занять ведущее место в своем районе, о чем свидетельствуют старые налоговые документы.

Пост, кастрация, подвешивание на крюках

— В чем заключается специфика обычаев и обрядов старообрядцев?

— У беспоповцев не было духовных иерархов. Службы в молельне проводил наставник — пользовавшийся авторитетом мужчина, мирянин, который умел читать на старославянском. Старообрядцы ждали конца света и старались своими делами заработать спасение души. Чем более жестких правил придерживается человек в поведении, обрядах, тем он ближе к богу. Отсюда взялись посты, приходящиеся на 260 дней в году, или практиковавшийся поначалу полный запрет на деторождение и контакты с иноверцами, в особенности православными, в которых старообрядцы видели посланников дьявола. Среди небольших старообрядческих групп были, например, скопцы-фанатики, которые проводили ритуальную кастрацию. Некоторые люди на ночь подвешивали себя на крюках, чтобы приблизиться к мучениям Христа. Они верили, что человек живет лишь затем, чтобы обрести спасение.

— Они интегрировались в общество или пытались сохранить свое своеобразие?

— Со временем все немного изменилось, поскольку конец света так и не наступал. Деторождение не поощрялось, но дети начали появляться. В итоге некоторые жизненные и религиозные правила пришлось скорректировать, так что в начале XX века был сделан революционный шаг: старообрядцам разрешили вступать в брак и иметь детей при условии, что это не отвлечет их от спасения собственной души.

Серди самых интересных обрядов старообрядцев можно назвать крещение, во время которого ребенка трижды окунают в «живую», то есть взятую из реки или озера, воду такой температуры, какая была на улице. Мы, современные люди, относимся к родительству иначе, но изменилось также само количество детей. Старообрядцы, как и другие христиане того времени, чувствовали близость смерти, дети рождались и умирали по божьей воле. Это прозвучит жестоко, но люди считались с тем, что ребенок, простудившись во время такого обряда крещения, может умереть. Зато те, кто выживал, были очень сильными.

— Такой обряд существует до сих пор?

Так у нас положено

— У старообрядцев никаких послаблений не было.

— Не было и нет. В особенности никаких нововведений не допускают в обряде погребения, поскольку его воздействие простирается за рамки земного мира. Покойного можно хоронить только в саване, надетом на специальную рубаху, и тапочках (не в ботинках). Женщин обязательно хоронят в платке, а волосы заплетают «обратной косой», это призвано предохранить от того, чтобы какие-то частицы прежней жизни не попали в жизнь вечную. Украшений в гроб не кладут.

— Как одеваются старообрядцы при жизни?

— Старообрядец должен выглядеть скромно, он отпускает бороду, женщины ходят с покрытой головой. Мужчины обязательно носили рубахи, а женщины — сарафаны. Сейчас на официальные мероприятия или для фотографий у молельни они стараются надевать традиционные наряды. У женщин — это сарафан и красивый платок, у мужчин — рубашка с воротником-стойкой, подпоясанная узким ремнем. Правда, потом они сразу же переодеваются в более удобную одежду. К счастью, сейчас появилась мода на демонстрацию своей самобытности, чем пользуются, например, литовцы. У старообрядцев эта тенденция еще не так заметна, но они все чаще стараются показать свое своеобразие в том числе при помощи одежды. «Так у нас положено по вере», — объясняют они и могут уже ничего не добавлять, ведь в этом утверждении скрывается вся глубина того, что они чувствуют.

— Еще они по-своему строят, и до сих пор считаются отличными плотниками.

— Они находились в культурной изоляции, так что им нужно было как-то выживать. Оказалось, что они отлично владеют топором и пилой. Их приглашали работать в разных местах, строить свои дома поручали им даже многие католические священники. Много рассказов на тему культуры старообрядцев собрал журналист, путешественник, военный и «пресс-секретарь» старообрядцев Влодзимеж Ковальский (Włodzimierz Kowalski). У нас в музее есть записи его встреч с Емельяном Ефишевым из Водзилок, который рассказывает, что у него дома есть пила, которая кормит всю семью. Он нежно называет ее «матушкой».

Магия бани

— Русская баня — это тоже их изобретение?

— И да, и нет. Баня появилась гораздо раньше, но у старообрядцев она приобрела особое значение. Они скрупулезно следовали всем правилам, связанным с соблюдением обрядовой чистоты. Магия бани — важный элемент их самосознания.

— В чем заключается эта магия? Вы сами любите париться?

© Сергей Гунеев Прихожане старообрядческой церкви — Разумеется! Я хожу в баню, когда езжу в Водзилки к знакомым. Это обычно небольшой деревянной сруб, в котором есть две вещи: печь, в которой разводится огонь, и лавки, на которых можно сидеть или лежать. Баня бывает черная и белая. В черной дымохода нет, а в чистой, белой, он есть. Когда в каменке пару часов горит огонь, в самом срубе становится, как в печи: черно и душно. Старообрядцы разгоняют дым, поливая камни водой, тогда начинается «купание». Лучше всего, раздевшись, залезть на полку, и ждать: через пару секунд ударяет горячий воздух, обжигающий уши. Тогда нужно начинать париться, то есть стегать себя по ногам, животу, спине веником, то есть вязанкой из прутьев лиственных деревьев (часто в них для запаха добавляют ветки смородины или можжевельника). Старообрядцы ходят в баню, а поэтому не болеют.

— Вы прекрасно знаете их обычаи. Как Вам удалось завоевать их доверие? Старообрядцы считаются очень закрытой группой.

— Я начал ездить в Водзилки в середине 1990-х годов. Я прошел путь от разговоров где-то на дороге, у забора, толчком к которым служило стремление к естественным контактам, до приглашения в баню. Потом мне уже позволили записывать разговоры и даже делать фотографии (много лет местные жители не соглашались фотографироваться, считая, что записывая какой-то фрагмент земной жизни, мы уменьшаем свои шансы на спасение). Постепенно из постороннего человека я превратился в чужака, к которому все привыкли. Я вел себя осторожно, уважительно, и это сработало. Мне было очень приятно, когда старообрядцы решили показать мне свой самый важный домовой крест. К счастью, у меня в кармане был чистый платок, через который я смог прикоснуться к их реликвии. Доверие приходится завоевывать долго, а лишиться его можно очень легко.

Путем старообрядцев

— В какие места стоит заглянуть совершенно постороннему человеку, который решит совершить поездку по местам, связанным со старообрядчеством?

— Старообрядцы никого выгонять не будут. Собак не спустят… Хотя пару лет назад у меня была одна такая ситуация… Я приехал в воскресенье в Водзилки и у дверей молельни встретил пожилого мужчину, который оттуда выходил. Я спросил, могу ли я войти. «Можешь, но сейчас мы там молимся», — отрезал он. Я почувствовал, что мне следует отказаться от этой идеи.

Сейчас молельню в Водзилках открывают только по большим праздникам. Зато молельню в Сувалках, которая много лет была закрыта, отремонтировали, так что появилось больше шансов увидеть ее изнутри. Должна быть также доступна молельня в деревне Габове-Гронды, в особенности во время богослужения. Отличным посредником в контактах со старообрядческой культурой может стать ансамбль «Рябина», который организовали настоящие староверки, устраивающие концерты, встречи, мастер-классы. Еще есть дом Агнешки и Петра Мальчевских в деревне Буда-Руска, там можно увидеть выставку фотографий, попробовать блюда, которые готовит хозяйка, попариться в бане (каждый год два Петра — Брысач и Мальчевский (Piotr Brysacz, Piotr Malczewski) проводят там прекрасный литературный фестиваль «Взгляд на восток»), — прим. Wirtualna Polska).

Также с культурой старообрядцев можно познакомиться на их кладбищах, в Сувалкском регионе и около 30. Там нет никакой коммерции, показухи, а только молитвенная сосредоточенность и духовная глубина восточного христианства. Кроме того, я приглашаю в наш музей в Сувалках. У нас богатая коллекция фотографий, в нее входит в том числе 1,5 тысячи снимков авторства профессора Евгениуша Иваньца (Eugeniusza Iwańca), который мог зайти в каждый старообрядческий дом, заглянуть в каждый горшок, изучить каждый чердак.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Изучив карту дорог Польши и получив подробнейшие разъяснения, мы продолжаем свой путь. Отправляемся в Сувалки. Погода была чудесной, за окном автомобиля пейзаж тоже радовал глаз. По дороге обсуждали информацию, которую получили от своих новых друзей. Оказывается, в Сувалках службы проводит духовный наставник из Риги. Думали, что где-то кроется ошибка в названии города, не может же батюшка каждый раз преодолевать такой сложный путь - 450 километров.

А вот уже и Сувалки! Это современный город в Польше, который входит в Подляское воеводство, Сувалкский повят и занимает площадь 65,24 кмІ. Население 69　340 человек (на 2008 год). Нас прежде всего интересовала улица, где находится староверская моленная.

Вскоре мы увидели купола храма.

С огромной радость поворачиваем налево и оказываемся во дворе моленной. На стене этого дома заметили надпись:

Еще в деревне Габовы Гронды мы получили информацию о том, что в Сувалках по этому адресу находится Высший Совет Старообрядческой Церкви в Польше.

Во дворе нас встретил пономарь общины Василий Григорьевич Сидорович.　

Сувалкский cтарообрядческий храм был построен в 1910 году на пожертвования.

Вход в моленную

Перед началом службы.

И.о. наставника в Сувалкской старообрядческой общине – о. Николай Логинович Васильев, наставник из Латвии. Каждые выходные, на каждый праздник, он из Латвии едет в Польшу, чтобы провести богослужение. Николай Логинович – сын певчего Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины Логина Петровича Васильева, прослужившего в общине с 17-тилетнего возраста, с 1936 года, почти 45 лет, и внук наставника Петра Ивановича Васильева. Вот откуда сила духа и умение преодолевать те 450 километров из Риги в Сувалки!

Уже привычные для нас объявления на польском и русском языках.

Внутреннее убранство храма. Иконостас

Жаль, что в моленной нет паникадила, сразу вспомнился монастырь в Войново и его паникадило из серебра.

В Сувалках нас ждала еще одна незапланированная встреча с удивительным человеком из Санкт-Петербурга! Мы много слышали о Кириле Яковлевиче Кожурине, редакторе церковного календаря, авторе книги "Духовные учителя сокровенной Руси" и мгожества интересных статей. Знали, что он много трудится для Церкви: работает с молодежью, преподает на курсах церковнослужителей, но не предполагали, что сможем познакомиться с ним лично. Оказалось, что Кирил Яковлевич гостил у староверов Литвы, а теперь приехал в Польшу! Здесь, в Сувалках, нам и довелось встретиться. Завязался интересный разговор о староверии, молодежных лагерях, добрых начинаниях по воccтановлению староверских святынь, преемственности поколений.

Нам было приятно, когда наш собеседник коснулся очень дорогих для нас страниц староверия Литвы. Мы смогли обсудить волнующие нас вопросы по,Дегуцкому летописцу“, который, к сожалению, хранится не в Литве. Обсуждали возможность подарочного издания этой летописи. В Зарасайском районе Литвы　находилась знаменитая Дегуцкая обитель - духовный центр староверов балтийских стран в 1756-1851 гг.　 С ее историей и знакомит,Дегуцкий летописец“,　 или,Хронограф, сиречь Летописец Курляндско-литовский“. В настоящее время староверы Дегутей хотят создать или воскресить бывшую Дегуцкую общину, закрытую в 1840-1850-х гг. Кирил Яковлевич с интересом слушал наш рассказ о Поклонном Кресте, установленном и освященном на старинном Дегуцком староверском кладбище. Хочется верить, что, такие люди, как Кирил Яковлевич, cделают все для сохранения истинной веры, которую заповедали нам благочестивые предки. Да благословит Вас Господь, Кирил Яковлевич!

Марфа Лукашук, участница, международных молодежных лагерей в России (слева), Кирил Яковлевич Кожурин и Елена Яфишева, дочь бывшего наставника Сувалкской моленной Павла Алексеевича Яфишева (справа).

Нам посчастливилось увидеть прихожан на вечерней службе. До начала службы все собирались во дворе, общались друг с другом. Разговор велся на русском языке! Конечно же, сразу заметили нас, незнакомых людей. Встретили очень приветливо и дружелюбно. Их интересовало, как живут староверы в Литве, некоторые даже знали Дегути! Обратили внимание на молодых людей, которые пришли на службу. Ровно в 16 часов все дружно зашли в храм. На клиросе увидели и нашу знакомую Марфу. Служба проходила очень торжественно, было понятно, что прихожане регулярно посещают богослужения, стараются сохранить свою веру. Кирил Яковлевич тоже принимал участие в службе.

Снимок для читателей сайта,Самарское староверие“, с низким поклоном от староверов Польши!

Мы с приподнятым настроением и благодарностью староверам из Сувалкского прихода собираемся в путь. Низкий поклон Вам!

Впереди дорога в Водзилки!

3 июля 1930 года в г. Вильно были открыты первые подготовительные курсы для вероучителей. Программа была рассчитана на 30 дней. Обуче-ние проходило при Виленской старообрядческой приходской школе, с общежитием и общей столовой для слушателей, прибывших в числе 39 лиц из разных мест Польши (в том числе 4-х духовных наставников и 2 учи-тельниц).

Педагогическое руководство было возложено на Б.А. Пимонова. В числе преподавателейприглашены были: прибывший из Риги И.У. Ваконья (Закон Божий), И.А. Пимонова (педагогика и методика), К.Я. Ветренко (польский язык), дух. наставник Егупенок (церковная служба, литература), Б.А. Пимонов (законы, школа и собственность), П.И. Кисе-лев (славянский и русский языки), Е. Лукас (история Польши) и П.М. Ан-тонов (церковное пение).
Итак - 30 дней, 5 лекций ежедневно. Кроме этого - участие в воскресные и праздничные дни в соборной службе в Виленском храме.

Обращает на себя особое внимание то, что наряду с предметами, необходимыми для ведения церковной службы и деятельности общины, вероучитель должен был хорошо знать польский язык и историю Польши. К слову сказать, старообрядцы всегда очень уважительно относились к языку и историческим традициям народа, на территории которого по воле Божьей им приходилось трудиться в деле спасения своих душ. Но при этом, оставаясь верными своим историческим корням, а главное - вере.

Учебный день каждого курсанта начинался в 6 часов утра и включал:
6.30 - общая молитва
6.40 - 7.15 - завтрак
7.30 -10.30 - 1-3 урок
10.30 - 10.50 - второй завтрак
10.50 - 13.40 - 4-6 урок
14.00 - 14.35 - обед
14.35 - 16.00 - отдых
16.00 - 18.00 - самоподготовка
18.00 - 19.00 - церковное пение
19.00 - 19.30 - ужин
21.10 - молитва
21.30 - сон

Распорядок дня я привожу для того, чтобы показать напряженность дня занятий.

9 августа состоялся торжественный акт вручения свидетельств об окон-чании курсов.
От имени курсантов выступили: Е.К. Семенов, председатель Ворон-ковской общины: Е.Е. Иванов, председатель Нивникской общины; А.Л. Зеленков (Лавники. Браславский уезд).

Постановлением Высшего Старообрядческого Совета в Польше № 3524 от 9 августа 1930 г . свидетельства об окончании первых курсов педагоги-ческой подготовки старообрядческих вероучителей получили в числе дру-гих:
д.н. Волков Иван (Рымути, Браславский уезд), Пет-ров Сильвестр (Свирь), слушатели Алексеев Иоаким (Германовичи), Алек-сеев Арсений (Друя), Войтов Фома (Барсучина), Демидов Матвей (Лутай, Поставский уезд), Зуев Иван (Матеши. Браславский уезд), Зеленков Алек-сей (Лавники, Браславский уезд), Мастюлин Андрей (Кирилино), Русаков Матвей (Воронка, Браславский уезд), Соловьев Михаил (Кублищино), Семенов Евграф (Залессе, Дисненский еузд), Ситников Афанасий (Кукляны, Свенцянский уезд), Тимофеев Савелий (Кублищино), Терентьев Иосий (Воронка).

Это имена тех, кого хорошо помнят в северо-западной части Витебс-кой области, потому что все они практически применяли знания, получен-ные в Виленской школе, обучая детей в школах и ведя службы в храмах.

Результаты не заставили себя долго ждать.
На Втором Всепольском Соборе в 1930 г . были приведены следующие статистические данные.
Закон Божий преподавался:
в 1925 г. - в 2-х школах,
в 1926 г. - в 3-х школах,
в 1927 г. - в 5-ти школах,
в 1928 г. - в 43-х школах,
в 1930 г. - в 127 школах.

Законоучителей было :
в1928 г. - 43 человека,
в 1929 - 60,
в 1930 - 68,
в 1929 - 1930 учебном году в правительственных школах Закону Божьему обучалось 4375 учени-ков - старообрядцев.

Высшим Старообрядческим Советом только за один 1929 г. быловыпушено литературына 8053 злотых (примерно 1.5 тыс.дол-ларов).

А за период 1926-1930 гг . было издано:
""Часослов" - 1000 экземпляров, "Азбука" - 5000 экз, "Основные поня-тия" -1000 экз, "История св. церкви" - 500 экз, "История Ветхого и Нового Завета"" - 400 экз, "Труды съезда 1925 г." - 400 экз.. А всего 9300 отдель-ных экземпляров. Кроме того, с 1928 г. издавался журнал "Вестник ВСС в Польше" - 400 экз. каждый номер.

Однако не надо думать, что с подготовкой вероучителей и изданием учебной литературы все вопросы решились сами собой. Необходимо было преодолеть то недоверие к правительственной школе и систематизированному обучению вообще, которое было выработано в сельской старооб-рядческой среде за сотни лет гонений.

В "Вестнике ВСС в Польше" №1 за 1930 г. духовный наставник Нивникской общины Карп Смертьеввыступает со "Словом о пользе просве-щения детей христиан древлеправославныя веры Христовой", где пишет: "... для каждого христианина после святого храма первым богоугодным учреждением должна быть школа, и каждый христианин должен ежеднев-но приносить благодарение Господу Богу, озарившего его светом разума, науки и просвещения на темном фоне нашего невежества".

На Втором Всепольском Соборе (1930 г.) был поставлен вопрос об орга-низации вечерних курсов церковного чтения и пения в общинах. С разъяс-нениями этого вопроса и конкретными предложениями выступает в "Вес-тнике ВСС" Евграф Семенов, вероучитель и член ВСС из Нивникской об-щины. ("Вестник ВСС" №1 - 1931 г.)

И уже в конце 1931 г . в Миколаюнской общинебыли открыты вечер-ние курсы церковного пения ("Вестник ВСС" №6- 1931 г.). В это же время в Друйской общине законоучителем Арсением Алексеевымоткрыты вос-кресные певческие курсы.
В 1932 г . в Воронковской и Нивникской общинахбыли открыты на-родные библиотеки-читальни ("Вестник ВСС" №2 -1932 г.).
В 1934 г. при Свирской старообрядческой общине, под руководством д.н. С.Е.Петрова были организованы вечерние курсы для изучения Закона Божьего и церковного пения.

Какой прекрасный пример для нас, сегодняшних православных старообрядцев! Вот чем, дорогие мои братья - поморские старообрядцы Белой Руси, следовало бы нам сообща заняться.